Сто пятьдесят лет человечество искало взаимосвязь между словом и сознанием. Точнее, оно пыталось понять, как это происходит. В числе первых ученых, которые занимались этим вопросом вплотную, был и доктор биологии Иван Борисович Белявский. Именно он попытался выяснить, каким образом на человеческий организм влияют не какие-то огромные блоки информации, а простые односложные слова.

    Семнадцатилетнее исследование Белявского, к которому постепенно присоединилась большая группа его коллег, увенчалась не просто успехом, а настоящим открытием. Ученым удалось доказать, что каждое произнесенное нами слово очень отчетливо влияет на наши с вами гены. Результатом этого влияния при упорном (положительном или отрицательном) воздействии через какое-то время становится не просто передача видоизмененных генов потомству, но и изменение собственного генетического кода человека, касающегося темпов старения и срока жизни!
   Говорят, что диссертация на эту тему, защищенная соискателями еще в советские времена, слушалась ученым советом при закрытых дверях, поскольку в ней с математической точностью доказывалась неприемлемая по тем временам истина: не только человек обладает какой-то энергетикой, но и каждое его слово тоже несет собственный энергетический заряд. Отсюда уже остается один крохотный шажок до начала Библии — “Вначале было Слово…”
    И это самое слово воздействует на наши гены, либо продлевая молодость, либо приближая старость. Оказывается, разные слова по-разному заряжены, причем так же, как и в физике, зарядов может быть только два: положительный и отрицательный. Так вот. Любая матерщина идет со знаком “минус”. Уже в начале 90-х упомянутая группа ученых выпустила в свет книгу со множеством примеров, связанных с многолетними наблюдениями за конкретными людьми.
    Все эти люди были одного возраста, но только одна их часть составляла принципиальных сквернословов со стажем, а вторая — противников крепких выражений. Исследования показали, что у матерщинников очень быстро проявляются возрастные изменения на клеточном уровне, которые ведут к всевозможным болезням. Во второй же группе результаты были противоположными. В частности, организм пятидесятилетней учительницы русского языка, несмотря на ее нервную работу, оказался моложе паспортного возраста на 13-15 лет.
    Одним словом, мат способствует быстрому старению. При этом в “родимом” мате таится огромная разрушительная сила. Приняв за аксиому тот факт, что любая информация меняет наше с вами сознание и здоровье, попробуем “копнуть” исторический слой грязи. То есть выяснить, с чего этот самый мат начинался.

    Начнем с того, что мат не такой уж нам родной, как говорят некоторые. В одном из самых первых словарей древнерусского языка слово, начинающееся со второй буквы алфавита и обозначающее женщину известного поведения, присутствует равноправно с цензурными, а поясняется как происходящее от слова “блуд”. В этом же самом виде слово это перекочевывало отсюда во все словари русского мата. На самом деле произошло некоторое недоразумение. До этого словаря были еще так называемые “берестяные грамоты”. И упомянутое выше, ныне матерное, слово там тоже присутствует. Только слово это, оказывается, не что иное как имя демона, с которым с незапамятных времен по различным поводам общались наши языческие предки. Означенный демон имел свою “специализацию” и был изначально мужского рода, а в его обязанности входило наказывать провинившихся женщин тем, что в медицине называется “бешенством матки”.
    Решительно все остальные слова русского мата имеют то же самое демоническое происхождение.
    То есть перед нами реальные имена демонов, — воплощенного личностного Зла! А наши сверхдалекие предки произносили их имена для того, чтобы либо ублажить (принося при этом кровавые жертвы), либо напугать. В последнем случае к имени демона присоединялись другие бранные слова, поскольку целью человека, стремящегося отпугнуть нечистую силу, было доказать демону, что по степени непотребства он способен дать ему сто очков вперед и знается с нечистью посильнее и похуже него.
   Что же делаем мы? Мы материмся с ближними, порой с самыми ближними людьми, то есть призываем древних демонов просто так, для красного словца. И, между прочим, с тем же результатом, что и пращуры, которые взывали ко Злу, чтобы наказать кого-то за серьезный проступок, — призываем это Зло себе на голову изо дня в день, из года в год.
   Заблуждением является и общепринятое мнение насчет того, что мат — это славянская традиция. Сквернословие на Руси примерно до середины XIX века не только не было распространено даже в деревне, но и очень долго являлось уголовно наказуемым. Во времена царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича выматерившегося человека подвергали публичной порке. Кроме того, в течение первых десятилетий после крещения Руси склонность к матерщине считалась большим пороком: с нею связывались и другие такие человеческие беды, как алкоголизм и агрессия в быту. Православие боролось с бранью, утверждая, что матерщинник “не наследует Царства Божия”.

    Вернемся к библейскому началу о Слове: “Вначале было Слово и Слово было Бог…” А человек не просто сотворен Словом, но и богоподобен еще и потому, что тоже владеет Словом, без которого невозможно мышление, следовательно, вообще сознание, а в итоге и личность.
   И поскольку речь идет о слове СОЗИДАТЕЛЬНОМ, а не разрушительном, то есть о добре и любви, получается, что религия в унисон с наукой утверждает: всякий, употребляющий скверные слова, оскорбляет не только Бога, но образ Божий в себе самом, подвергая его разрушению на всех уровнях — от здоровья до судьбы.
   Несколько тысяч лет спустя апостол Петр конкретизирует и уточняет этот постулат, предупреждая, что разрушается не только сиюминутная земная жизнь, но и вечная, поскольку человек рождается не только для временного существования: “…злоречивые… Царства Божия не наследуют” и “Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе…”
   Одним словом, призывающий дьявола, в конце концов, его и находит: в образе разрушенного здоровья и поломанной судьбы.